Форум

Виктор Мараховский Шеф-редактор веб-проекта "Однако". Журналист. Родился в Риге в 1978 году.

Адрес для писем: baltia@yandex.ru

29 марта 2012 Виктор Мараховский

Уважаемые читатели! В то время, как косная Россия собирается принять закон о запрете пропаганды гомосексуализма на федеральном уровне – более передовые общества работают на усиление равенства. В качестве смешной абсурдной новости из Америки пришло сообщение, что Департамент образования штата Нью-Йорк намерен исключить из стандартных школьных тестов слова и понятия, по которым в обществе взрослых отсутствует консенсусная трактовка. Сначала немножко перечислим их, а потом давайте об этом поговорим.

Слово «развод». Оно травмирует детей из неполных и распадающихся семей, а также детей из семей, где брака вообще не заключали, а также детей из однополых пар, а также детей из семей, где развод не приемлют по религиозным соображениям.

Скрытый текст

Слово «религия», кстати, тоже исключат. Потому что религия в разных семьях разная, а некоторые вообще нерелигиозны и верят, что человек не сотворён, а произошёл эволюционным путём от более примитивных форм жизни вроде динозавров.

Слово «динозавр», кстати, тоже исключат. Потому что на эволюцию существует не только дарвинистский, но и радикально религиозный взгляд, согласно которому мир был сотворён за шесть дней – за 5500 лет до Рождества Христова.

Слово «Рождество», кстати, тоже исключат. Потому что некоторые, например, вообще не празднуют Рождество по причине мусульманского, иудейского или буддийского вероисповедования - и их может травмировать широкое празднование не отмечаемого ими дня рождения.

Слово «День рождения» (оно у них слитно), кстати, тоже исключат – потому что некоторые, например, Свидетели Иеговы, дней рождения не отмечают, а Свидетелей тех в Нью-Йорке множество и община у них не самая бедная.

Слово «бедный», кстати, тоже исключат, потому что это травмирует детей из социально неуспешных семей, где нет даже телевидения.

Стоит ли говорить, что слово «Телевидение» тоже запретят? Тут, правда, я уже не могу объяснить, в чём дело – для этого нужно глубже разбираться в сложностях нью-йоркского социума и в том, кого там что травмирует.

Почему нам на нашей половине глобуса это всё должно быть интересно, уважаемые читатели? Главным образом – потому что всё это в главном государстве планеты отнюдь не забавный казус, а большое и длительное явление.

Защищаясь от критики, Департамент образования Нью-Йорка заявил, что «тут нет ничего нового» и что в Калифорнии, например, запрещено упоминать в тестах слово «трава», чтобы не вдохновлять детей дуть ганджу (они, правда, всё равно почему-то курят), а во Флориде избегают слов «ураган» и «лесные пожары» (хотя там всё равно то первое, то второе).

Но главное – со всей этой машиной умалчиваний, неизбежно возникающей там, где начинают всерьёз строить «общество победивших меньшинств» - данное государство отнюдь не варится в своём соку. Оно активно продвигает свою меньшинственную идеологию всюду, где ей не оказывают прямого сопротивления. Мы, кстати, должны чётко осознать: все наши отечественные метросексуалы, веселящие нас своими фантастическими представлениями о жизни – взяли эти представления не с неба. Они их всосали – из переводных статеек в продвинутых журналах, из семинаров, проводимых легионом финансируемых известно кем НПО, из разговоров с преподами, постажировавшимися в свободном мире. Так что не стоит утешать себя тем, что «в наших реалиях этот эльфинг не приживётся». Он и в самой Америке ни фига не приживается – но всё равно упорно внедряется. Не верите? А американские солдаты верят. Они, между прочим, уже полгода вынуждены толерантно ходить в душ с типами, которые открыто рассматривают их как эротические объекты. Им что, хорошо? Нет, им нехорошо. Но сделать они уже ничего не могут – как большинство. Единственная возможность борьбы для них – объявить себя ещё каким-нибудь притесняемым меньшинством, например, страдающими от синдрома мужчинобоязни. Правда, нет никакой гарантии, что им с этим синдромом разрешат служить в армии.

Я это всё к чему: неизбежным следствием строительства «общества меньшинств» является, во-первых, дробление общества на конфликтующие «идентичности» - причём нередко конфликтующие в рамках одной двуногой тушки (это у нас христиане могут выбирать, быть им добрыми христианами - или дурными христианами, но зато практикующими геями или полигамистами. А каково товарищам по несчастью из передовых обществ, где и христианином быть нормально, и совокупляться с кем попало нормально, а нормы друг другу противоречат?).

А во-вторых – все эти противоречия между нормами приводят к созданию гигантской, растущей в геометрической прогрессии «мёртвой зоны умолчания», в которую автоматом попадают базовые, целеполагающие, ценностные понятия и проблемы. Их становится неприлично обсуждать – если только вы не маргинал. Если вы приличный, а паче того публичный человек – вам положено всё принимать , а обсуждать можно только мелкие нюансы базовых проблем. Например, это маргинальный комми Майкл Мур может кричать, что эксплуатация человека человеком для получения сверхприбыли приведёт к катастрофе. А конгрессмен-демократ будет вынужден бубнить о необходимости расширения числа людей, охваченных медстраховкой, и о повышении налогов для миллиардеров на пять процентов. И только совсем отмороженный проповедник откуда-нибудь из «библейского пояса» может кричать, что дело здоровых семей – рожать и воспитывать детей. А конгрессмен-республиканец будет вынужден бубнить о необходимости сократить список оснований для абортов у несовершеннолетних.

Неизбежный итог всего этого фестиваля необсуждаемости очевиден. Обыденно, как апрель, наступает антиутопия. В которой проблемы не решаются, а компенсируются – причём предпочтительно за счёт внешней экспансии. В которой рост цен на бензин смягчается путём уничтожения самой приличной страны Африки и скоростным попилом её углеводородов. А необходимость как-то обеспечить старость расплодившихся пенсионеров – всасыванием лучших работников и триллионов из более слабых областей мира. Всё это – плата продвинутой сверхдержавы за то, чтобы не решать прямо сейчас свои базовые проблемы. Чтобы сохранять нетронутой свою «мёртвую зону». И не давать своим борющимся за права меньшинствам вцепиться в глотки друг другу.

Касается ли всё это нас, уважаемые читатели? Угадайте с одного раза.